Левий Матвей в романе «Мастер и Маргарита» М.А. Булгакова

Левий Матвей — персонаж ершалимских глав романа «Мастер и Маргарита» М. А. Булгакова. Бывший сборщик податей (налогов), единственный ученик и последователь бродячего философа Иешуа Га-Ноцри.

Левий Матвей
Иллюстрация Геннадия Калиновского

Исторический прототип

Считается, что прототипом Левия Матвея стал апостол Иисуса Христа, бывший мытырь (сборщик податей) Левий Матфей. Согласно Новому Завету, будучи учеником, он последовал за Иисусом и был одним из свидетелей Вознесения Иисуса.

В Евангелии от Марка его зовут Левий Алфеев, в Евангелии от Луки — Левий, в Евангелии от Матфея — Матфей мытарь.

Знакомство с Иешуа

На суде у Понтия Пилата Иешуа рассказывает о своем единственном ученике. Он был сборщиком податей, то есть «мытарем» состоявшим на службе у прокуратора. Иудеи презирали людей данной профессии считая их предателями, так как они собирали налоги и пошлины в пользу Рима. Ему около сорока лет, а внешне он похож на городского нищего:

«Пришедший человек, лет под сорок, был черен, оборван, покрыт засохшей грязью, смотрел по-волчьи, исподлобья. Словом, он был очень непригляден и скорее всего походил на городского нищего, каких много толчется на террасах храма или на базарах шумного и грязного Нижнего Города.»
— Глава 26

При знакомстве он отнесся к Иешуа «неприязненно и даже оскорблял» называя собакой, но послушав речи философа, он «стал смягчаться», бросил деньги, которые стали ему ненавистны, и отправился путешествовать вместе с Иешуа:

— Левий Матвей, — охотно объяснил арестант, — он был сборщиком податей, и я с ним встретился впервые на дороге в Виффагии, там, где углом выходит фиговый сад, и разговорился с ним. Первоначально он отнесся ко мне неприязненно и даже оскорблял меня, то есть думал, что оскорбляет, называя меня собакой, — тут арестант усмехнулся, — я лично не вижу ничего дурного в этом звере, чтобы обижаться на это слово…
Секретарь перестал записывать и исподтишка бросил удивленный взгляд, но не на арестованного, а на прокуратора.
— …однако, послушав меня, он стал смягчаться, — продолжал Иешуа, — наконец бросил деньги на дорогу и сказал, что пойдет со мной путешествовать…
Пилат усмехнулся одною щекой, оскалив желтые зубы, и промолвил, повернувшись всем туловищем к секретарю:
— О, город Ершалаим! Чего только не услышишь в нем. Сборщик податей, вы слышите, бросил деньги на дорогу!
Не зная, как ответить на это, секретарь счел нужным повторить улыбку Пилата.
— А он сказал, что деньги ему отныне стали ненавистны, — объяснил Иешуа странные действия Левия Матвея и добавил: — И с тех пор он стал моим спутником.
— Глава 2

По словам Иешуа, Левый ходил за ним следом и записывал все его слова, но из-за своей необразованности, он искажал их до неузнаваемости:

— Нет, нет, игемон, — весь напрягаясь в желании убедить, заговорил арестованный, — ходит, ходит один с козлиным пергаментом и непрерывно пишет. Но я однажды заглянул в этот пергамент и ужаснулся. Решительно ничего из того, что там написано, я не говорил. Я его умолял: сожги ты бога ради свой пергамент! Но он вырвал его у меня из рук и убежал.
— Глава 2

Позже и Пилат убеждается, насколько Левий Матвей далек от истины, которую проповедовал Иешуа Га-Ноцри:

Казнь Иешуа

Левий не смог сопровождать своего учителя, когда тот познакомился с Иудой и был арестован. В тот день он сильно заболел и валялся в сарае некого огородника у которого они работали. Когда он пребыл в Ершалим было уже поздно — прокуратор объявил свой приговор:

«Он повалился на попону в сарае огородника и провалялся на ней до рассвета пятницы, когда болезнь так же неожиданно отпустила Левия, как и напала на него. Хоть он был еще слаб и ноги его дрожали, он, томимый каким-то предчувствием беды, распростился с хозяином и отправился в Ершалаим. Там он узнал, что предчувствие его не обмануло. Беда случилась. Левий был в толпе и слышал, как прокуратор объявил приговор.»
— Глава 16

Он винит себя за то, что он не уберег Иешуа от ареста и надеется хоть немного облегчить его участь, заколов ножом, но пока он крадет нож в хлебной лавке солдаты берут приговоренных в кольцо.

Мучения человека были настолько велики, что по временам он заговаривал сам с собой.
— О, я глупец! — бормотал он, раскачиваясь на камне в душевной боли и ногтями царапая смуглую грудь, — глупец, неразумная женщина, трус! Падаль я, а не человек!
— Глава 16

Отчаявшийся он молит бога подарить Иешуа смерть. Однако всевышний не спешит исполнять просьбу, и тогда Левий Матвей начинает роптать и проклинать Его:

— Я ошибался! — кричал совсем охрипший Левий, — ты бог зла! Или твои глаза совсем закрыл дым из курильниц храма, а уши твои перестали что-либо слышать, кроме трубных звуков священников? Ты не всемогущий бог. Проклинаю тебя, бог разбойников, их покровитель и душа!
— Глава 16

Словно в ответ на богохульства на Ершалимом сгущается мрак и приближается гроза:

«В раскаянии глядя в чистое небо, которое еще не пожрала туча и где стервятники ложились на крыло, чтобы уходить от грозы, Левий подумал, что безумно поспешил со своими проклятиями. Теперь бог не послушает его.»
— Глава 16

После казни Левий Матвей снимает распятых со столбов и забирает тело учителя с собой:

«Добравшись до столбов, уже по щиколотку в воде, он содрал с себя отяжелевший, пропитанный водою таллиф, остался в одной рубахе и припал к ногам Иешуа. Он перерезал веревки на голенях, поднялся на нижнюю перекладину, обнял Иешуа и освободил руки от верхних связей. Голое влажное тело Иешуа обрушилось на Левия и повалило его наземь. Левий тут же хотел взвалить его на плечи, но какая-то мысль остановила его. Он оставил на земле в воде тело с запрокинутой головой и разметанными руками и побежал на разъезжающихся в глиняной жиже ногах к другим столбам. Он перерезал веревки и на них, и два тела обрушились на землю.»
— Глава 16

Левий Матвей после казни Иешуа.
Иллюстрация Александра Костина

Встреча с Пилатом

Люди начальника тайной стражи прокуратора находят Левия в пещере вместе с телом Иешуа. Ему разрешают сопровождать тела казненных до места их захоронения:

«Левий Матвей прятался в пещере на северном склоне Лысого Черепа, дожидаясь тьмы. Голое тело Иешуа Га-Ноцри было с ним. Когда стража вошла в пещеру с факелом, Левий впал в отчаяние и злобу. Он кричал о том, что не совершил никакого преступления и что всякий человек, согласно закону, имеет право похоронить казненного преступника, если пожелает. Левий Матвей говорил, что не хочет расстаться с этим телом. Он был возбужден, выкрикивал что-то бессвязное, то просил, то угрожал и проклинал…
— Его пришлось схватить? — мрачно спросил Пилат.
— Нет, прокуратор, нет, — очень успокоительно ответил Афраний, — дерзкого безумца удалось успокоить, объяснив, что тело будет погребено.
Левий, осмыслив сказанное, утих, но заявил, что он никуда не уйдет и желает участвовать в погребении. Он сказал, что не уйдет, даже если его начнут убивать, и даже предлагал для этой цели хлебный нож, который был с ним.
— Его прогнали? — сдавленным голосом спросил Пилат.
— Нет, прокуратор, нет. Мой помощник разрешил ему участвовать в погребении.»
— Глава 26

После этого измученного Левия приводят к Понтию Пилату:

«Молчание продолжалось долго, и нарушено оно было странным поведением приведенного к Пилату. Он изменился в лице, шатнулся и, если бы не ухватился грязной рукой за край стола, упал бы.
— Что с тобой? — спросил его Пилат.
— Ничего, — ответил Левий Матвей и сделал такое движение, как будто что-то проглотил. Тощая, голая, грязная шея его взбухла и опять опала.
— Что с тобою, отвечай, — повторил Пилат.
— Я устал, — ответил Левий и мрачно поглядел в пол.
— Сядь, — молвил Пилат и указал на кресло.
Левий недоверчиво поглядел на прокуратора, двинулся к креслу, испуганно покосился на золотые ручки и сел не в кресло, а рядом с ним, на пол.
— Объясни, почему не сел в кресло? — спросил Пилат.
— Я грязный, я его запачкаю, — сказал Левий, глядя в землю.
— Сейчас тебе дадут поесть.
— Я не хочу есть, — ответил Левий.
— Зачем же лгать? — спросил тихо Пилат, — ты ведь не ел целый день, а может быть, и больше. Ну, хорошо, не ешь.»
— Глава 26

Левий просит вернуть ему украденных в хлебной лавке нож, чтобы он мог вернуть его владельцам. Пилат говорит, что об этом позаботятся его люди, и просит показать ему свиток в который Левий записывал слова Иешуа:

— Насчет ножа не беспокойся, нож вернут в лавку. А теперь мне нужно второе: покажи хартию, которую ты носишь с собой и где записаны слова Иешуа.
Левий с ненавистью поглядел на Пилата и улыбнулся столь недоброй улыбкой, что лицо его обезобразилось совершенно.
— Все хотите отнять? И последнее, что имею? — спросил он.
— Я не сказал тебе — отдай, — ответил Пилат, — я сказал — покажи.
— Глава 26

В конце-концов Пилат предлагает Левию работу в его библиотеке, но тот отказывается служить Пилату, виновному в смерти Иешуа:

— Ты, как я вижу, книжный человек, и незачем тебе, одинокому, ходить в нищей одежде без пристанища. У меня в Кесарии есть большая библиотека, я очень богат и хочу взять тебя на службу. Ты будешь разбирать и хранить папирусы, будешь сыт и одет.
Левий встал и ответил:
— Нет, я не хочу.
— Почему? — темнея лицом, спросил прокуратор, — я тебе неприятен, ты меня боишься?
Та же плохая улыбка исказила лицо Левия, и он сказал:
— Нет, потому что ты будешь меня бояться. Тебе не очень-то легко будет смотреть мне в лицо после того, как ты его убил.
— Глава 26

Пилат замечает, что сам Иешуа не винил никого. Тогда Левий Матвей заявляет, что убьет Иуду:

— Ты, я знаю, считаешь себя учеником Иешуа, но я тебе скажу, что ты не усвоил ничего из того, чему он тебя учил. Ибо, если бы это было так, ты обязательно взял бы у меня что-нибудь. Имей в виду, что он перед смертью сказал, что он никого не винит, — Пилат значительно поднял палец, лицо Пилата дергалось. — И сам он непременно взял бы что-нибудь. Ты жесток, а тот жестоким не был. Куда ты пойдешь?
Левий вдруг приблизился к столу, уперся в него обеими руками и, глядя горящими глазами на прокуратора, зашептал ему:
— Ты, игемон, знай, что я в Ершалаиме зарежу одного человека. Мне хочется тебе это сказать, чтобы ты знал, что крови еще будет.
— Я тоже знаю, что она еще будет, — ответил Пилат, — своими словами ты меня не удивил. Ты, конечно, хочешь зарезать меня?
— Тебя зарезать мне не удастся, — ответил Левий, оскалившись и улыбаясь, — я не такой глупый человек, чтобы на это рассчитывать, но я зарежу Иуду из Кириафа, я этому посвящу остаток жизни.
— Глава 26

Прокуратор сообщает ему, что Иуда уже убит по его личному приказу:

— Не будь ревнив, — оскалясь, ответил Пилат и потер руки, — я боюсь, что были поклонники у него и кроме тебя.
— Кто это сделал? — шепотом повторил Левий.
Пилат ответил ему:
— Это сделал я.
— Глава 26

Услышав это Левий смягчается, и соглашается взять у Пилата кусочек пергамента:

Левий подумал, стал смягчаться и, наконец, сказал:
— Вели мне дать кусочек чистого пергамента.
Прошел час. Левия не было во дворце.
— Глава 26

Встреча Пилата и Левия Матвея
Иллюстрация Геннадия Калиновского

Записи Левия Матвея

Заглянув в свиток Левия, Пилат обнаруживает там «несвязную цепь каких-то изречений, каких-то дат, хозяйственных заметок и поэтических отрывков» написанную крайне неразборчиво. Тем не менее, ему удается распознать несколько фраз, в том числе последние слова Иешуа о трусости, которые, по утверждению Афрания, Иешуа произнес перед казнью, и Левий не мог их слышать:

«Левий порылся за пазухой и вынул свиток пергамента. Пилат взял его, развернул, расстелил между огнями и, щурясь, стал изучать малоразборчивые чернильные знаки. Трудно было понять эти корявые строчки, и Пилат морщился и склонялся к самому пергаменту, водил пальцем по строчкам. Ему удалось все-таки разобрать, что записанное представляет собой несвязную цепь каких-то изречений, каких-то дат, хозяйственных заметок и поэтических отрывков. Кое-что Пилат прочел: „Смерти нет… Вчера мы ели сладкие весенние баккуроты…“
Гримасничая от напряжения, Пилат щурился, читал: „Мы увидим чистую реку воды жизни… Человечество будет смотреть на солнце сквозь прозрачный кристалл…“
Тут Пилат вздрогнул. В последних строчках пергамента он разобрал слова: „…большего порока… трусость“.»
— Глава 26

В записях Левия Матвея есть явная отсылка к Откровению Иоанна Богослова:

«И показал мне чистую реку воды жизни, светлую, как кристалл, исходящую от престола Бога и Агнца. Среди улицы его, и по ту и по другую сторону реки, древо жизни, двенадцать раз приносящее плоды, дающее на каждый месяц плод свой; и листья дерева — для исцеления народов. И ничего уже не будет проклятого; но престол Бога и Агнца будет в нем, и рабы Его будут служить Ему. И узрят лице Его, и имя Его будет на челах их. И ночи не будет там, и не будут иметь нужды ни в светильнике, ни в свете солнечном, ибо Господь Бог освещает их; и будут царствовать во веки веков.»
— Откровение Иоанна Богослова, глава 22, стих 1 1-5

Визит к Воланду

В конце романа Левий Матвея появляется в качестве посланника Иешуа к Воланду. Он сообщает, что Иешуа прочел роман Мастера и просит Воланда подарить автору и его возлюбленной заслуженный покой:

— Ну, говори кратко, не утомляя меня, зачем появился?
— Он прислал меня.
— Что же он велел передать тебе, раб?
— Я не раб, — все более озлобляясь, ответил Левий Матвей, — я его ученик.
— Мы говорим с тобой на разных языках, как всегда, — отозвался Воланд, — но вещи, о которых мы говорим, от этого не меняются. Итак…
— Он прочитал сочинение мастера, — заговорил Левий Матвей, — и просит тебя, чтобы ты взял с собою мастера и наградил его покоем. Неужели это трудно тебе сделать, дух зла?
— Глава 29

Воланд обещает исполнить, но интересуется, почему Мастера не берут «к себе, в свет», Матвей возражает, что света он не заслужил, но заслужил покой:

— А что же вы не берете его к себе, в свет?
— Он не заслужил света, он заслужил покой, — печальным голосом проговорил Левий.
— Передай, что будет сделано, — ответил Воланд и прибавил, причем глаз его вспыхнул: — И покинь меня немедленно.
— Глава 29

Воланд и Левий Матвей
Иллюстрация Александра Костина

Подробнее о разговоре Воланда с Левием Матвеем