Фрида в романе «Мастер и Маргарита» М.А. Булгакова

Фрида — эпизодический персонаж романа «Мастер и Маргарита» М. А. Булгакова. Гостья на балу Сатаны. Красивая молодая женщина обреченная на муки за убийство своего новорожденного ребенка.

«Это была молодая женщина лет двадцати, необыкновенного по красоте сложения, но с какими-то беспокойными и назойливыми глазами.»
— Глава 23

История Фриды

В потоке многочисленных гостей явившихся на бал Воланда, внимание Маргариты привлекает молодая женщина лет двадцати с печальной историей. Она родила ребенка от своего начальника, и так как ей нечем было его кормить, убила младенцы при помощи платка и закопала в лесу:

«Дело в том, что, когда она служила в кафе, хозяин как-то ее зазвал в кладовую, а через девять месяцев она родила мальчика, унесла его в лес и засунула ему в рот платок, а потом закопала мальчика в земле. На суде она говорила, что ей нечем кормить ребенка.»
— Глава 23

С тех самых пор, уже 30 лет, каждый вечер ей подают тот самый платок. Она пыталась его топить, жечь, но ничего не помогает:

«К ней камеристка приставлена, — пояснил Коровьев, — и тридцать лет кладет ей на ночь на столик носовой платок. Как она проснется, так он уже тут. Она уж и сжигала его в печи и топила его в реке, но ничего не помогает.»
— Глава 23

Каждый год она является на ежегодный бал Сатаны, в надежде поделиться с кем-нибудь своим горем:

— А вот это — скучная женщина, — уже не шептал, а громко говорил Коровьев, зная, что в гуле голосов его уже не расслышат, — обожает балы, все мечтает пожаловаться на свой платок.
— Глава 23

Фрида.
Иллюстрация Лилии Скубиш

В сюжете романа

Маргарита сразу выделяет Фриду среди гостей бала. Ей становится жалко девушку, и она интересуется, почему наказания избежал хозяин кафе — отец ребенка:

— А где же хозяин этого кафе? — спросила Маргарита.
— Королева, — вдруг заскрипел снизу кот, — разрешите мне спросить вас: при чем же здесь хозяин? Ведь он не душил младенца в лесу!
Маргарита, не переставая улыбаться и качать правой рукой, острые ногти левой запустила в Бегемотово ухо и зашептала ему:
— Если ты, сволочь, еще раз позволишь себе впутаться в разговор…
— Глава 23

Маргарита советует ей напиться, и хоть на одну ночь позабыть о своем горе:

— Я счастлива, королева-хозяйка, быть приглашенной на великий бал полнолуния.
— А я, — ответила ей Маргарита, — рада вас видеть. Очень рада. Любите ли вы шампанское?
— Что вы изволите делать, королева?! — отчаянно, но беззвучно вскричал на ухо Маргарите Коровьев, — получится затор!
— Я люблю, — моляще говорила женщина и вдруг механически стала повторять: — Фрида, Фрида, Фрида! Меня зовут Фрида, о королева!
— Так вы напейтесь сегодня пьяной, Фрида, и ни о чем не думайте, — сказала Маргарита.
Фрида протянула обе руки к Маргарите, но Коровьев и Бегемот очень ловко подхватили ее под руки, и ее затерло в толпе.
— Глава 23

Позже Маргарита замечает Фриду среди вакханалии ученной гостями, уже пьяную, но все с теми же умоляющими глазами:

«Во всей этой кутерьме запомнилось одно совершенно пьяное женское лицо с бессмысленными, но и в бессмысленности умоляющими глазами, и вспомнилось одно слово — «Фрида»!»
— Глава 23

После бала Воланд предлагает исполнить любое желание Маргариты, но вместо решения своей проблемы она просит помиловать Фриду:

«Дух перехватило у Маргариты, и она уж хотела выговорить заветные и приготовленные в душе слова, как вдруг побледнела, раскрыла рот и вытаращила глаза. «Фрида! Фрида! Фрида! — прокричал ей в уши чей-то назойливый, молящий голос. — Меня зовут Фрида!» — и Маргарита, спотыкаясь на словах, заговорила:
— Так я, стало быть, могу попросить об одной вещи?
— Потребовать, потребовать, моя донна, — отвечал Воланд, понимающе улыбаясь, — потребовать одной вещи!
Ах, как ловко и отчетливо Воланд подчеркнул, повторяя слова самой Маргариты — «одной вещи»!
Маргарита вздохнула еще раз и сказала:
— Я хочу, чтобы Фриде перестали подавать тот платок, которым она удушила своего ребенка.»
— Глава 24

Воланд говорит, что милосердию нет места в его «ведомстве»:

— Ввиду того, — заговорил Воланд, усмехнувшись, — что возможность получения вами взятки от этой дуры Фриды совершенно, конечно, исключена — ведь это было бы несовместимо с вашим королевским достоинством, — я уж не знаю, что и делать. Остается, пожалуй, одно — обзавестись тряпками и заткнуть ими все щели моей спальни!
— Вы о чем говорите, мессир? — изумилась Маргарита, выслушав эти действительно непонятные слова.
— Совершенно с вами согласен, мессир, — вмешался в разговор кот, — именно тряпками, — и в раздражении кот стукнул лапой по столу.
— Я о милосердии говорю, — объяснил свои слова Воланд, не спуская с Маргариты огненного глаза. — Иногда совершенно неожиданно и коварно оно проникает в самые узенькие щелки. Вот я и говорю о тряпках.
— Глава 24

Вероятно, чтобы раздражать мессира, Маргарита говорит, что просит о помиловании не из милосердия, а ради того чтобы сохранить самоуважение:

«…я легкомысленный человек. Я попросила вас за Фриду только потому, что имела неосторожность подать ей твердую надежду. Она ждет, мессир, она верит в мою мощь. И если она останется обманутой, я попаду в ужасное положение. Я не буду иметь покоя всю жизнь. Ничего не поделаешь! Так уж вышло.»
— Глава 24

Воланд соглашается помиловать Фриду, но говорит, что это должна сделать сама королева:

— Так вы сделаете это? — тихо спросила Маргарита.
— Ни в коем случае, — ответил Воланд, — дело в том, дорогая королева, что тут произошла маленькая путаница. Каждое ведомство должно заниматься своими делами. Не спорю, наши возможности довольно велики, они гораздо больше, чем полагают некоторые, не очень зоркие люди…
— Да, уж гораздо больше, — не утерпел и вставил кот, видимо гордящийся этими возможностями.
— Молчи, черт тебя возьми! — сказал ему Воланд и продолжал, обращаясь к Маргарите: — Но просто, какой смысл в том, чтобы сделать то, что полагается делать другому, как я выразился, ведомству? Итак, я этого делать не буду, а вы сделайте сами.
— Глава 24

Маргарита вызывает Фриду, и отпускает ее:

— Фрида! — пронзительно крикнула Маргарита.
Дверь распахнулась, и растрепанная, нагая, но уже без всяких признаков хмеля женщина с исступленными глазами вбежала в комнату и простерла руки к Маргарите, а та сказала величественно:
— Тебя прощают. Не будут больше подавать платок.
Послышался вопль Фриды, она упала на пол ничком и простерлась крестом перед Маргаритой. Воланд махнул рукой, и Фрида пропала из глаз.
— Глава 24

Значение образа

Незначительный сам по себе персонаж Фриды, позволяет более полно раскрыть образ Маргариты, и подымает одну из самых важных тем романа — милосердие, которому нет места в «ведомстве» Воланда.

Помимо этого, благодаря истории Фриды, становится ясно, что представляет из себя загробная жизнь грешников в романе. Булгаковский Ад это не подземелье с огненными котлами, а бесконечное душевное страдание и отчаяние.

Прототип

Реальным прототипом послужила некая Фрида Келлер из Швейцарии, история которой в целом совпадает с рассказом Коровьева и была известна Булгакову. В архиве писателя сохранилась выписка из книги швейцарского психиатра Огюста Фореля, описавшего этот случай. Келлер родила своего ребёнка в 1899 году, хотя убийство было совершено в мае 1904, что важно, в пасхальную неделю (согласно католической традиции). Со слов Коровьева, Фриде уже тридцать лет подкладывают этот носовой платок, в назидание за её грех, что по срокам примерно соответствует времени действия московских глав романа.

В книге швейцарского психиатра О. Фореля подробно рассказывается об этих убийствах. Некоторые детали этих историй вошли в историю булгаковской Фриды. В пересказе Фореля молодая швея Фрида Келлер:

«по воскресным дням исполняла обязанности помощницы в кафе, где женатый хозяин упорно приставал к ней со своими ухаживаниями. Она вскоре перешла в новый магазин с ежемесячным окладом в 80 франков, но, когда ей было 19 лет, хозяин кафе, который давно уже на нее покушался, увлек ее под благовидным предлогом в погреб и здесь заставил ее ему отдаться, что повторялось еще раза два. В мае 1899 года она разрешилась от бремени мальчиком в госпитале в Сен-Галлене».
— О. Форель, «Половой вопрос. Естественно-научное, психологическое, гигиеническое и социологическое исследование» (1908)

Ребенок был сдан в приют, откуда его надо было забрать по достижении им пятилетнего возраста, но к этому моменту Фридой овладевает «мысль о необходимости избавиться от ребенка». После ареста

«Фрида не переставала объяснять свой поступок неспособностью содержать ребенка, а также необходимостью соблюдать тайну, которая заключала в себе позор ее вынужденного материнства, обусловившего внебрачное рождение».
— О. Форель, «Половой вопрос» (1908)

Форель также пересказывает историю 19-летней работницы из Силезии Кониецко, которая при аналогичных обстоятельствах 25 февраля 1908 г. родила ребенка, «причем она удушила младенца, засунув ему в рот и нос скомканный платок». Суд учел смягчающие вину обстоятельства и приговорил Кониецко к двум годам тюрьмы, что дало Форелю повод для негодующего восклицания:

«Как милостиво! Этот верх милосердия звучит злою иронией», поскольку, как справедливо полагал швейцарский ученый, «чаще действительным убийцей является не мать, фактически убившая ребенка, но низкий отец, покинувший беременную или не пожелавший признать ребенка».
— О. Форель, «Половой вопрос» (1908)

«Фрида Келлер — убила мальчика. Кониецко — удавила младенца носовым платком». Некоторые детали этих историй вошли в историю булгаковской Фриды.

Также, булгаковская Фрида связана с героиней трагедии «Фауст» — Гретхен. Гретхен была любовницей Фауста, и родив от него внебрачного ребёнка, убила его и была осуждена на казнь.