Поэт Бездомный характеризует его как «типичного кулачка» который «тщательно маскируется под пролетария», «бездарность Сашку».
«Да, стихи… Ему — тридцать два года! В самом деле, что же дальше? — И дальше он будет сочинять по нескольку стихотворений в год. — До старости? — Да, до старости. — Что же принесут ему эти стихотворения? Славу? «Какой вздор! Не обманывай-то хоть сам себя. Никогда слава не придет к тому, кто сочиняет дурные стихи. Отчего они дурные? Правду, правду сказал! — безжалостно обращался к самому себе Рюхин, — не верю я ни во что из того, что пишу!..»
— Глава 6 «Шизофрения, как и было сказано»
— Глава 6 «Шизофрения, как и было сказано»
В сюжете романа
Рюхин упоминается всего в нескольких эпизодах. Впервые появляется в 5-й главе, в сцене появления Ивана Бездомного в писательском ресторане, где Иван пытается предупредить посетителей о прибытии Воланда. Рюхин вместе с милиционером и «Пантелеем из буфетной» отвозят Бездомного в психологическую лечебницу:
«Через четверть часа чрезвычайно пораженная публика не только в ресторане, но и на самом бульваре и в окнах домов, выходящих в сад ресторана, видела, как из ворот Грибоедова Пантелей, швейцар, милиционер, официант и поэт Рюхин выносили спеленатого, как куклу, молодого человека, который, заливаясь слезами, плевался, норовя попасть именно в Рюхина, давился слезами и кричал:
— Сволочь!»
— Глава 5
— Сволочь!»
— Глава 5
По видимому Рюхин давно знаком с директором клиники, доктором Стравинским:
Увидев вошедшего, Рюхин побледнел, кашлянул и робко сказал:
— Здравствуйте, доктор.
Доктор поклонился Рюхину, но, кланяясь, смотрел не на него, а на Ивана Николаевича.
— Глава 6
— Здравствуйте, доктор.
Доктор поклонился Рюхину, но, кланяясь, смотрел не на него, а на Ивана Николаевича.
— Глава 6
Взглянув в глаза Ивана, Рюхин понимает, что тот абсолютно вменяем, и его зря привезли в лечебницу. Но он никому не говорит об этом:
«Батюшки! — испуганно подумал Рюхин, — да он и впрямь нормален? Вот чепуха какая! Зачем же мы, в самом деле, сюда-то его притащили? Нормален, нормален, только рожа расцарапана…»
— Глава 6
— Глава 6
В клинике Рюхин получает от Бездомного крайне нелестную аттестацию. Иван именует сотоварища «гнидой», «идиотом», «балбесом и бездарностью Сашкой»:
— …я подам жалобу на вас всех. А на тебя в особенности, гнида! — отнесся он отдельно к Рюхину.
— А на что же вы хотите пожаловаться?
— На то, что меня, здорового человека, схватили и силой приволокли в сумасшедший дом! — в гневе ответил Иван.
— Глава 6
— А на что же вы хотите пожаловаться?
— На то, что меня, здорового человека, схватили и силой приволокли в сумасшедший дом! — в гневе ответил Иван.
— Глава 6
«Слава те господи! Нашелся наконец хоть один нормальный среди идиотов, из которых первый — балбес и бездарность Сашка!
— Кто этот Сашка-бездарность? — осведомился врач.
— А вот он, Рюхин! — ответил Иван и ткнул грязным пальцем в направлении Рюхина.
Тот вспыхнул от негодования.
«Это он мне вместо спасибо! — горько подумал он, — за то, что я принял в нем участие! Вот уж, действительно, дрянь!»
— Типичный кулачок по своей психологии, — заговорил Иван Николаевич, которому, очевидно, приспичило обличать Рюхина, — и притом кулачок, тщательно маскирующийся под пролетария. Посмотрите на его постную физиономию и сличите с теми звучными стихами, который он сочинил к первому числу! Хе-хе-хе… «Взвейтесь!» да «развейтесь!»… А вы загляните к нему внутрь — что он там думает… вы ахнете! — и Иван Николаевич зловеще рассмеялся.»
— Глава 6
— Кто этот Сашка-бездарность? — осведомился врач.
— А вот он, Рюхин! — ответил Иван и ткнул грязным пальцем в направлении Рюхина.
Тот вспыхнул от негодования.
«Это он мне вместо спасибо! — горько подумал он, — за то, что я принял в нем участие! Вот уж, действительно, дрянь!»
— Типичный кулачок по своей психологии, — заговорил Иван Николаевич, которому, очевидно, приспичило обличать Рюхина, — и притом кулачок, тщательно маскирующийся под пролетария. Посмотрите на его постную физиономию и сличите с теми звучными стихами, который он сочинил к первому числу! Хе-хе-хе… «Взвейтесь!» да «развейтесь!»… А вы загляните к нему внутрь — что он там думает… вы ахнете! — и Иван Николаевич зловеще рассмеялся.»
— Глава 6
Судя по всему, именно Рюхин помог Бездомному вступить в МАССОЛИТ:
«Рюхин тяжело дышал, был красен и думал только об одном, что он отогрел у себя на груди змею, что он принял участие в том, кто оказался на поверку злобным врагом. И главное, и поделать ничего нельзя было: не ругаться же с душевнобольным?!»
— Глава 6
— Глава 6
Слова Бездомного были очень обидны для Рюхина понимающего, что они правдивы:
«Настроение духа у едущего было ужасно. Становилось ясным, что посещение дома скорби оставило в нем тяжелейший след. Рюхин старался понять, что его терзает. Коридор с синими лампами, прилипший к памяти? Мысль о том, что худшего несчастья, чем лишение разума, нет на свете? Да, да, конечно, и это. Но это — так ведь, общая мысль. А вот есть что-то еще. Что же это? Обида, вот что. Да, да, обидные слова, брошенные Бездомным прямо в лицо. И горе не в том, что они обидные, а в том, что в них заключается правда.»
— Глава 6
— Глава 6
Из клиники для душевнобольных Рюхин возвращается в Москву в кузове грузовика. В дороге он рассуждает о собственной жизни и приходит к неутешительному выводу, что и сам не верит в то, что пишет:
Поэт не глядел уже по сторонам, а, уставившись в грязный трясущийся пол, стал что-то бормотать, ныть, глодая самого себя.
Да, стихи… Ему — тридцать два года! В самом деле, что же дальше? — И дальше он будет сочинять по нескольку стихотворений в год. — До старости? — Да, до старости. — Что же принесут ему эти стихотворения? Славу? «Какой вздор! Не обманывай-то хоть сам себя. Никогда слава не придет к тому, кто сочиняет дурные стихи. Отчего они дурные? Правду, правду сказал! — безжалостно обращался к самому себе Рюхин, — не верю я ни во что из того, что пишу!..»
— Глава 6
Да, стихи… Ему — тридцать два года! В самом деле, что же дальше? — И дальше он будет сочинять по нескольку стихотворений в год. — До старости? — Да, до старости. — Что же принесут ему эти стихотворения? Славу? «Какой вздор! Не обманывай-то хоть сам себя. Никогда слава не придет к тому, кто сочиняет дурные стихи. Отчего они дурные? Правду, правду сказал! — безжалостно обращался к самому себе Рюхин, — не верю я ни во что из того, что пишу!..»
— Глава 6
Возвратившись в Москву, грузовик попадает в затор «близёхонько» от памятника Пушкину на Тверском бульваре. Глядя на памятник великому поэту, автор «звучных стихов к первому числу» поднимается во весь рост и обращается к монументу с обличающей речью, обвиняя Пушкина в том, что тот не создал ничего стоящего, а стал знаменит лишь благодаря тому, что его застрелил Дантес:
Какие-то странные мысли хлынули в голову заболевшему поэту. «Вот пример настоящей удачливости… — тут Рюхин встал во весь рост на платформе грузовика и руку поднял, нападая зачем-то на никого не трогающего чугунного человека, — какой бы шаг он ни сделал в жизни, что бы ни случилось с ним, все шло ему на пользу, все обращалось к его славе! Но что он сделал? Я не понимаю… Что-нибудь особенное есть в этих словах: «Буря мглою…»? Не понимаю!.. Повезло, повезло! — вдруг ядовито заключил Рюхин и почувствовал, что грузовик под ним шевельнулся, — стрелял, стрелял в него этот белогвардеец и раздробил бедро и обеспечил бессмертие…»
— Глава 6
— Глава 6
Вернувшись в ресторан Рюхин заказывает водочки и до самого утра пьет рюмку за рюмкой:
«Не будь Рюхин так истерзан в клинике и на грузовике, он, наверно, получил бы удовольствие, рассказывая о том, как все было в лечебнице, и украшая этот рассказ выдуманными подробностями. Но сейчас ему было не до того, а кроме того, как ни мало был наблюдателен Рюхин, — теперь, после пытки в грузовике, он впервые остро вгляделся в лицо пирата и понял, что тот хоть и задает вопросы о Бездомном и даже восклицает «Ай-яй-яй!», но, по сути дела, совершенно равнодушен к судьбе Бездомного и ничуть его не жалеет. «И молодец! И правильно!» — с цинической, самоуничтожающей злобой подумал Рюхин и, оборвав рассказ о шизофрении, попросил:
— Арчибальд Арчибальдович, водочки бы мне…
Пират сделал сочувствующее лицо, шепнул:
— Понимаю… сию минуту… — и махнул официанту.
Через четверть часа Рюхин, в полном одиночестве, сидел, скорчившись над рыбцом, пил рюмку за рюмкой, понимая и признавая, что исправить в его жизни уже ничего нельзя, а можно только забыть.
Поэт истратил свою ночь, пока другие пировали, и теперь понимал, что вернуть ее нельзя.»
— Глава 6
— Арчибальд Арчибальдович, водочки бы мне…
Пират сделал сочувствующее лицо, шепнул:
— Понимаю… сию минуту… — и махнул официанту.
Через четверть часа Рюхин, в полном одиночестве, сидел, скорчившись над рыбцом, пил рюмку за рюмкой, понимая и признавая, что исправить в его жизни уже ничего нельзя, а можно только забыть.
Поэт истратил свою ночь, пока другие пировали, и теперь понимал, что вернуть ее нельзя.»
— Глава 6
Происхождение имени
Фамилия Рюхин — от слова «рюха», со значением «свинья», приводимое Владимиром Далем. «Рюхать» — хрюкать.
Имя «Сашка» — сниженное от Александр, пародийное к Александру Пушкину, как и повторение Рюхиным в грузовике образа чугунного памятника. Также пародируется пушкинский сюжет — бунтарский порыв Евгения в «Медном всаднике».
В ранней версии — Пашка, сниженное от Павел (имя апостола Павла, что перекликается с цифрой 12 — количеством собравшихся литераторов собравшихся на заседание МАССОЛИТа).
Прототип
Рюхин — литературное отражение всех революционных поэтов, основной чертой творчества которых было использование заезженных штампов («Взвейтесь!» да «развейтесь»).
По мнению некоторых исследователей, в том числе Бориса Гаспарова, поэт Рюхин имеет сходство с Владимиром Маяковским. Оба поэта писали стихи к первому мая (в частности Маяковский написал лозунговый стих к 1 мая 1924 года). А в стихотворении «Юбилейное» Маяковский так же, как и Рюхин, обращается к памятнику Пушкину, и так же упоминает Дантеса.
По другой версии, основным прототипом персонажа мог стать поэт Александр Алексеевич Жаров, автор пионерской песни «Взвейтесь кострами, синие ночи» (1922).
