
«Скучно на этом свете, господа!»
Информация о цитате:
Заключительные слова «Повести о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем» (из сборника «Миргород» (1835)) русского писателя Николая Васильевича Гоголя (1809 — 1852).Старые друзья Иван Иванович и Иван Никифорович, проживающие в Миргороде, однажды рассорившись из-за мелочи, так и не смогли более примириться и продолжали судиться друг с другом в течении нескольких лет. Повествователь покинул Миргород и вновь вернувшись спустя два года встречает Ивана Никифоровича и Ивана Ивановича, сильно постаревших, но не утративших цели в жизни: победить в суде своего давнего соперника. Ничего не изменилось, палата всё это время сообщала, что «дело решится на следующей неделе и в мою пользу» (глава VII):
«При этом я невольно вздохнул. Иван Никифорович заметил этот вздох и сказал:
— Не беспокойтесь, я имею верное известие, что дело решится на следующей неделе, и в мою пользу.
Я пожал плечами и пошел узнать что-нибудь об Иване Ивановиче.
— Иван Иванович здесь, — сказал мне кто-то, — он на крылосе.
Я увидел тогда тощую фигуру. Это ли Иван Иванович? Лицо было покрыто морщинами, волосы были совершенно белые; но бекеша была все та же. После первых приветствий Иван Иванович, обратившись ко мне с веселою улыбкою, которая так всегда шла к его воронкообразному лицу, сказал:
— Уведомить ли вас о приятной новости?
— О какой новости? — спросил я.
— Завтра непременно решится мое дело. Палата сказала наверное.
Я вздохнул еще глубже и поскорее поспешил проститься, потому что я ехал по весьма важному делу, и сел в кибитку. Тощие лошади, известные в Миргороде под именем курьерских, потянулись, производя копытами своими, погружавшимися в серую массу грязи, неприятный для слуха звук. Дождь лил ливмя на жида, сидевшего на козлах и накрывшегося рогожкою. Сырость меня проняла насквозь. Печальная застава с будкою, в которой инвалид чинил серые доспехи свои, медленно пронеслась мимо. Опять то же поле, местами изрытое, черное, местами зеленеющее, мокрые галки и вороны, однообразный дождь, слезливое без просвету небо. — Скучно на этом свете, господа!»
— Не беспокойтесь, я имею верное известие, что дело решится на следующей неделе, и в мою пользу.
Я пожал плечами и пошел узнать что-нибудь об Иване Ивановиче.
— Иван Иванович здесь, — сказал мне кто-то, — он на крылосе.
Я увидел тогда тощую фигуру. Это ли Иван Иванович? Лицо было покрыто морщинами, волосы были совершенно белые; но бекеша была все та же. После первых приветствий Иван Иванович, обратившись ко мне с веселою улыбкою, которая так всегда шла к его воронкообразному лицу, сказал:
— Уведомить ли вас о приятной новости?
— О какой новости? — спросил я.
— Завтра непременно решится мое дело. Палата сказала наверное.
Я вздохнул еще глубже и поскорее поспешил проститься, потому что я ехал по весьма важному делу, и сел в кибитку. Тощие лошади, известные в Миргороде под именем курьерских, потянулись, производя копытами своими, погружавшимися в серую массу грязи, неприятный для слуха звук. Дождь лил ливмя на жида, сидевшего на козлах и накрывшегося рогожкою. Сырость меня проняла насквозь. Печальная застава с будкою, в которой инвалид чинил серые доспехи свои, медленно пронеслась мимо. Опять то же поле, местами изрытое, черное, местами зеленеющее, мокрые галки и вороны, однообразный дождь, слезливое без просвету небо. — Скучно на этом свете, господа!»