Цитаты описывающие квартиру Мармеладовых
Семья Мармеладовых живет в съемном жилье в доме Козеля в Петербурге на четвертом этаже:
«А вот и дом. Козеля дом. Слесаря, немца, богатого… веди!
Они вошли со двора и прошли в четвертый этаж. Лестница чем дальше, тем становилась темнее. Было уже почти одиннадцать часов, и хотя в эту пору в Петербурге нет настоящей ночи, но на верху лестницы было очень темно.»
— Часть 1, глава II
Они вошли со двора и прошли в четвертый этаж. Лестница чем дальше, тем становилась темнее. Было уже почти одиннадцать часов, и хотя в эту пору в Петербурге нет настоящей ночи, но на верху лестницы было очень темно.»
— Часть 1, глава II
Хозяйкой их жилища является обрусевшая немка Амалия Ивановна Липпевехзель. Мармеладов называет хозяйку квартиры Амалией Федоровной. Возможно, это задумка Достоевского, а, возможно — ошибка:
«Проживаем же теперь в угле, у хозяйки Амалии Федоровны Липпевехзель, а чем живем и чем платим, не ведаю.»
— Часть 1, глава II
— Часть 1, глава II
Мармаледов называет эту квартиру «безобразнейшим содомом», вероятно, за то, что среди жильцов, есть люди с сомнительной репутацией:
«Живут же там многие и кроме нас… Содом-с, безобразнейший… гм… да…»
— Часть 1, глава II
— Часть 1, глава II
Мармеладовы вынуждены терпеть шум, крик, вонь и дым, которые доносятся из соседних комнат:
«Дверь в дальнейшие помещения или клетки, на которые разбивалась квартира Амалии Липпевехзель, была приотворена. Там было шумно и крикливо…»
— Часть 1, глава II
— Часть 1, глава II
«В комнате было душно, но окна она не отворила; с лестницы несло вонью, но дверь на лестницу была не затворена; из внутренних помещений, сквозь непритворенную дверь, неслись волны табачного дыма…»
— Часть 1, глава II
— Часть 1, глава II
Соня Мармеладова изначально проживала в этой квартире, но чтобы содержать семью пошла по «желтому билету» (занялась проституцией) и под давлением хозяйки квартиры и соседей была вынужденна съехать:
«По одному неблагоприятному случаю и по донесению неблагонамеренных лиц, — чему особенно способствовала Дарья Францевна, за то будто бы, что ей в надлежащем почтении манкировали, — с тех пор дочь моя, Софья Семеновна, желтый билет принуждена была получить, и уже вместе с нами по случаю сему не могла оставаться. Ибо и хозяйка, Амалия Федоровна, того допустить не хотела (а сама же прежде Дарье Францевне способствовала), да и господин Лебезятников…»
— Мармеладов о своей дочери Соне. Часть 1, глава II
— Мармеладов о своей дочери Соне. Часть 1, глава II
Мармеладовы снимают не отдельную квартиру, а проходную комнату, которую сам Мармеладов называет «углом»:
«Выходило, что Мармеладов помещался в особой комнате, а не в углу, но комната его была проходная.»
— Часть 1, глава II
— Часть 1, глава II
Комната Мармеладовых представляет собой небольшое помещение длиной в 10 шагов:
«Огарок освещал беднейшую комнату шагов в десять длиной; всю ее было видно из сеней.»
— О Катерине Ивановне. Часть 1, глава II
— О Катерине Ивановне. Часть 1, глава II
«Она ходила взад и вперед по своей небольшой комнате…»
— Часть 1, глава II
— Часть 1, глава II
«Катерина Ивановна, как и всегда, чуть только выпадала свободная минута, тотчас же принималась ходить взад и вперед по своей маленькой комнате, от окна до печки и обратно…»
— Часть 2, глава VII
— Часть 2, глава VII
Обстановка в комнате очень бедна. Имеется диван, два стула, стол, кровать, печь:
«Огарок освещал беднейшую комнату шагов в десять длиной; всю ее было видно из сеней. Все было разбросано и в беспорядке, в особенности разное детское тряпье. Через задний угол была протянута дырявая простыня. За нею, вероятно, помещалась кровать. В самой же комнате было всего только два стула и клеенчатый очень ободранный диван, перед которым стоял старый кухонный сосновый стол, некрашеный и ничем не покрытый.
На краю стола стоял догоравший сальный огарок в железном подсвечнике. Выходило, что Мармеладов помещался в особой комнате, а не в углу, но комната его была проходная. Дверь в дальнейшие помещения или клетки …была приотворена. Там было шумно и крикливо…»
— Часть 1, глава II
На краю стола стоял догоравший сальный огарок в железном подсвечнике. Выходило, что Мармеладов помещался в особой комнате, а не в углу, но комната его была проходная. Дверь в дальнейшие помещения или клетки …была приотворена. Там было шумно и крикливо…»
— Часть 1, глава II
«Катерина Ивановна бросилась к окну; там, на продавленном стуле, в углу, установлен был большой глиняный таз с водой, приготовленный для ночного мытья детского и мужниного белья.»
— Часть 2, глава VII
— Часть 2, глава VII
«Катерина Ивановна взяла Лидочку, сняла со стула мальчика и, отойдя в угол к печке, стала на колени…»
— Часть 2, глава VII
— Часть 2, глава VII
По словам Мармеладова, в их комнате бывает холодно, из-за чего его жена Катерина Ивановна заболела чахоткой (туберкулезом):
«Косыночку ее из козьего пуха тоже пропил, дареную, прежнюю, ее собственную, не мою; а живем мы в холодном угле, и она в эту зиму простудилась и кашлять пошла, уже кровью. Детей же маленьких у нас трое, и Катерина Ивановна в работе с утра до ночи, скребет и моет и детей обмывает, ибо к чистоте с измалетства привыкла, а с грудью слабою и к чахотке наклонною, и я это чувствую.…»
— Часть 1, глава II
— Часть 1, глава II
К тому же на здоровье Катерины Ивановны плохо влияет неблагополучная обстановка в доме:
«Дверь на лестницу была отворена, чтобы хоть сколько-нибудь защититься от волн табачного дыма, врывавшихся из других комнат и поминутно заставлявших долго и мучительно кашлять бедную чахоточную. Катерина Ивановна как будто еще больше похудела в эту неделю, и красные пятна на щеках ее горели еще ярче, чем прежде.»
— Часть 2, глава VII
— Часть 2, глава VII
