Ипполит Терентьев — герой романа «Идиот» (1868) русского писателя Федора Михайловича Достоевского (1821 — 1881). Молодой человек который смертельно болен чахоткой. Считает себя великим человеком. Не может дождаться смерти, ожидаемой им уже два месяца.
Лучше быть несчастным, но знать, чем счастливым и жить... в дураках.
Цитата на английском: It is better to be unhappy and know the worst, than to be happy in a fool's paradise.
Часть 4, Глава V
Дело в жизни, в одной жизни, — в открывании ее, беспрерывном и вечном, а совсем не в открытии!
Цитата на английском: It's life that matters, nothing but life—the process of discovering, the everlasting and perpetual process, not the discovery itself, at all.
Часть 3, Глава V.
Кто виноват, что они несчастны и не умеют жить, имея впереди по шестидесяти лет жизни?
Часть 1, Глава V.
Впрочем, если не любишь человека, зачем ему дурного желать, не правда ли?
Мы все до комизма предобрые люди...
Часть 2, Глава IX.
Знайте, что есть такой предел позора в сознании собственного ничтожества и слабосилия, дальше которого человек уже не может идти и с которого начинает ощущать в самом позоре своем громадное наслаждение.
Часть 3, Глава VII.
Я заметил, что он переносит мою раздражительность так, как будто заранее дал себе слово щадить больного.
Очень рад, что вы на человека хотите походить.
Сын не отвечает за развратный поступок отца, а мать не виновата
Часть 2, Глава VIII
У мёртвого лет не бывает
Часть 2, глава X
Князь утверждает, что мир спасет красота! А я утверждаю, что у него оттого такие игривые мысли, что он теперь влюблен.
Цитата на английском: The prince says that the world will be saved by beauty! And I maintain that the reason he has such playful ideas is that he is in love.
Часть 3, Глава V.
Если б я имел власть не родиться, то наверно не принял бы существования на таких насмешливых условиях.
Часть 3, Глава VII.
Коли он живёт, стало быть, всё в его власти! Кто виноват, что он этого не понимает?
Часть 3, Глава V.
Я не мог выносить этого шныряющего, суетящегося, вечно озабоченного, угрюмого и встревоженного народа, который сновал около меня по тротуарам. К чему их вечная печаль, вечная их тревога и суета, вечная, угрюмая злость их?
Часть 3, Глава V.
Так как я и всегда был человек довольно угрюмый, то товарищи легко забыли меня.
Часть 3, Глава VI.
Во всякой гениальной или новой человеческой мысли, или просто даже во всякой серьезной человеческой мысли, зарождающейся в чьей-нибудь голове, всегда остается нечто такое, чего никак нельзя передать другим людям, хотя бы вы исписали целые томы и растолковывали вашу мысль тридцать пять лет; всегда останется нечто, что ни за что не захочет выйти из-под вашего черепа и останется при вас навеки. С тем вы и умрете, не передав никому, может быть, самого-то главного из вашей идеи.
Кто посягает на единичную «милостыню», тот посягает на природу человека и презирает его личное достоинство. Но организация «общественной милостыни» и вопрос о личной свободе — два вопроса различные и взаимно себя не исключающие. Единичное добро останется всегда, потому что оно есть потребность личности, живая потребность прямого влияния одной личности на другую.
А знаете, чего вы боитесь больше всего? Вы искренности нашей боитесь больше всего, хоть и презираете нас!
Нельзя оставаться в жизни, которая принимает такие странные, обижающие меня формы.
Я хотел жить для счастья всех людей, для открытия и и для возвращения истины.