Эта встреча описывается в части 4, главе IV.
Описание эпизода
Поздно вечером (уже после одиннадцати часов) Раскольников приходит к Соне домой в ее комнату, чтобы поговорит один на один. Эпизод начинается с описания нищенской комнаты, в которой жила Мармеладова. Казалось бы, в такой бедной и нищенской обители нет места духовно чистой Соне. К тому же девушка была одета соответственно своему роду занятий (перекупленное через третьи руки цветастое платье, соломенная шляпка с ярким пером). Но постепенно она раскрывает свой внутренний мир, и Раскольников поражается тому, насколько несчастна и чиста эта девушка.
Между героями происходит важный диалог о Боге, в котором сталкиваются две правды — правда Сони и правда Раскольникова:
— С Полечкой, наверно, то же самое будет, — сказал он вдруг.
— Нет! нет! Не может быть, нет! — как отчаянная, громко вскрикнула Соня, как будто ее вдруг ножом ранили.
— Бог, бог такого ужаса не допустит!..
— Других допускает же.
— Нет, нет! Ее бог защитит, бог!.. — повторяла она, не помня себя.
— Нет! нет! Не может быть, нет! — как отчаянная, громко вскрикнула Соня, как будто ее вдруг ножом ранили.
— Бог, бог такого ужаса не допустит!..
— Других допускает же.
— Нет, нет! Ее бог защитит, бог!.. — повторяла она, не помня себя.
Соня не выдерживает цинизма Раскольникова и начинает плакать. В ответ на это молодой человек внезапно падает перед ней на колени.
— Да, может, и бога-то совсем нет, — с каким-то даже злорадством ответил Раскольников, засмеялся и посмотрел на нее.
Лицо Сони вдруг страшно изменилось: по нем пробежали судороги. С невыразимым укором взглянула она на него, хотела было что-то сказать, но ничего не могла выговорить и только вдруг горько-горько зарыдала, закрыв руками лицо.
— Вы говорите, у Катерины Ивановны ум мешается; у вас самой ум мешается, — проговорил он после некоторого молчания.
Прошло минут пять. Он всё ходил взад и вперед, молча и не взглядывая на нее. Наконец подошел к ней; глаза его сверкали. Он взял ее обеими руками за плечи и прямо посмотрел в ее плачущее лицо. Взгляд его был сухой, воспаленный, острый, губы его сильно вздрагивали… Вдруг он весь быстро наклонился и, припав к полу, поцеловал ее ногу. Соня в ужасе от него отшатнулась, как от сумасшедшего. И действительно, он смотрел как совсем сумасшедший.
Лицо Сони вдруг страшно изменилось: по нем пробежали судороги. С невыразимым укором взглянула она на него, хотела было что-то сказать, но ничего не могла выговорить и только вдруг горько-горько зарыдала, закрыв руками лицо.
— Вы говорите, у Катерины Ивановны ум мешается; у вас самой ум мешается, — проговорил он после некоторого молчания.
Прошло минут пять. Он всё ходил взад и вперед, молча и не взглядывая на нее. Наконец подошел к ней; глаза его сверкали. Он взял ее обеими руками за плечи и прямо посмотрел в ее плачущее лицо. Взгляд его был сухой, воспаленный, острый, губы его сильно вздрагивали… Вдруг он весь быстро наклонился и, припав к полу, поцеловал ее ногу. Соня в ужасе от него отшатнулась, как от сумасшедшего. И действительно, он смотрел как совсем сумасшедший.
В разговоре с Соней, Раскольников неожиданно для себя осознает, что не смотря на всю тяжесть положения в котором находится девушка, она сумела сохранить чистоту души:
«Ведь этот позор, очевидно, коснулся ее только механически; настоящий разврат еще не проник ни одною каплей в ее сердце: он это видел; она стояла перед ним наяву…»
Заметив лежащий на столе у «блудницы» Новый Завет, он просит прочесть ему отрывок о воскресении Лазаря. Девушка сначала отказывается, но молодой человек практически заставляет ее:
— Зачем вам? Ведь вы не веруете?.. — прошептала она тихо и как-то задыхаясь.
— Читай! Я так хочу! — настаивал он, — читала же Лизавете!
Соня развернула книгу и отыскала место. Руки ее дрожали, голосу не хватало. Два раза начинала она, и всё не выговаривалось первого слога.
«Был же болен некто Лазарь, из Вифании…» — произнесла она наконец, с усилием, но вдруг, с третьего слова, голос зазвенел и порвался, как слишком натянутая струна. Дух пересекло, и в груди стеснилось.
— Читай! Я так хочу! — настаивал он, — читала же Лизавете!
Соня развернула книгу и отыскала место. Руки ее дрожали, голосу не хватало. Два раза начинала она, и всё не выговаривалось первого слога.
«Был же болен некто Лазарь, из Вифании…» — произнесла она наконец, с усилием, но вдруг, с третьего слова, голос зазвенел и порвался, как слишком натянутая струна. Дух пересекло, и в груди стеснилось.
Соня Мармеладова читает Раскольникову отрывок из Евангелия.
Кадр из сериала «Преступление и наказание» (2007)
После чтения молодой человек говорит, что теперь он и Соня должны быть вместе, потому что они очень похожи. Раскольников видит в девушке схожие с ним черты, ведь и он, и она преступили нравственные законы общества. И неважно, что Родион это сделал для себя, а Соня — ради благосостояния семьи. Соня не понимает загадочные слова Раскольникова:
Она смотрела на него, и ничего не понимала. Она понимала только, что он ужасно, бесконечно несчастен.
— Никто ничего не поймет из них, если ты будешь говорить им, — продолжал он, — а я понял. Ты мне нужна, потому я к тебе и пришел.
— Не понимаю… — прошептала Соня.
— Потом поймешь. Разве ты не то же сделала? Ты тоже переступила… смогла переступить. Ты на себя руки наложила, ты загубила жизнь… свою (это всё равно!). Ты могла бы жить духом и разумом, а кончишь на Сенной… Но ты выдержать не можешь, и если останешься одна, сойдешь с ума, как и я. Ты уж и теперь как помешанная; стало быть, нам вместе идти, по одной дороге! Пойдем!
— Никто ничего не поймет из них, если ты будешь говорить им, — продолжал он, — а я понял. Ты мне нужна, потому я к тебе и пришел.
— Не понимаю… — прошептала Соня.
— Потом поймешь. Разве ты не то же сделала? Ты тоже переступила… смогла переступить. Ты на себя руки наложила, ты загубила жизнь… свою (это всё равно!). Ты могла бы жить духом и разумом, а кончишь на Сенной… Но ты выдержать не можешь, и если останешься одна, сойдешь с ума, как и я. Ты уж и теперь как помешанная; стало быть, нам вместе идти, по одной дороге! Пойдем!
Уходя, молодой человек говорит, что, вероятно, завтра придет снова, чтобы рассказать, кто убил старуху-процентщицу и ее сестру Лизавету:
Если же приду завтра, то скажу тебе, кто убил Лизавету. Прощай!
Соня вся вздрогнула от испуга.
— Да разве вы знаете, кто убил? — спросила она, леденея от ужаса и дико смотря на него.
— Знаю и скажу… Тебе, одной тебе! Я тебя выбрал. Я не прощения приду просить к тебе, я просто скажу. Я тебя давно выбрал, чтоб это сказать тебе, еще тогда, когда отец про тебя говорил и когда Лизавета была жива, я это подумал. Прощай. Руки не давай. Завтра!
Соня вся вздрогнула от испуга.
— Да разве вы знаете, кто убил? — спросила она, леденея от ужаса и дико смотря на него.
— Знаю и скажу… Тебе, одной тебе! Я тебя выбрал. Я не прощения приду просить к тебе, я просто скажу. Я тебя давно выбрал, чтоб это сказать тебе, еще тогда, когда отец про тебя говорил и когда Лизавета была жива, я это подумал. Прощай. Руки не давай. Завтра!
Раскольников уходит, оставив Соню в замешательстве. Родион показался ей «помешанным», но она «сама была как безумная». Раскольников вновь разбудил в ней думы о Полечке, матери, Лизавете, которые приснились Соне ночью:
«В лихорадке и в бреду провела всю ночь Соня. Она вскакивала иногда, плакала, руки ломала, то забывалась опять лихорадочным сном, и ей снились Полечка, Катерина Ивановна, Лизавета, чтение Евангелия и он… он, с его бледным лицом, с горящими глазами… Он целует ей ноги, плачет… О господи!»
Значение
Эпизод является очень важным в романе «Преступление и наказание». Именно в нем теория Раскольникова о «властьимущих» сталкивается с покорностью кроткой Сони перед жизненными обстоятельствами. Во время очередной встречи Родиона с девушкой происходит чтение библейской притчи о воскрешении Лазаря. Именно в этой сцене романа мы понимаем, какой по-настоящему сильной является Соня и как несостоятельна теория Раскольникова.
Одна меткая фраза девушки «развенчивает» всю теорию Раскольникова: «Что ж бы я без Бога-то была?». Соня верит в Бога, Бог — её правда и сила. Если от безысходности Родион предпочел убить невинного человека, то девушка избрала другой путь — молитву. С особой силой это видно, когда Соня и Раскольников читают эпизод Евангелия.
Об окружающих людях героиня говорит только хорошие слова, с теплом отзывается о «заикающихся» хозяевах, с любовью вспоминает об отце и матери. В каждом ее предложении мы слышим жалость и сострадание к близким людям, хотя, казалось бы, Соне есть из-за чего самой быть обиженной на жизнь.
Таким образом, разговор Сони и Родиона «в нищенской комнате» открыл новую страницу в жизни обоих героев. Девушка еще больше уверилась в Боге, а Раскольников начал осознавать несостоятельность своей теории. И, несмотря на возникшие разногласия, еще крепче и духовно ближе стали друг к другу «убийца и блудница».
