Сын боевого генерала Пиотра (Петра) Кирсанова, но не пошел по стопам отца, так как еще в юности сломал ногу и на всю жизнь остался «хроменьким». Отец махнул на него рукой и пустил его «по штатской». Любимая жена Николая Петровича скончалась 13 лет назад, и теперь он живет вдвоем с братом Павлом. Село Кирсанова носит название Марьино — в честь покойной супруги Николая Петровича.
В начале романа он стыдится своей любви к дочери своей экономки, крестьянке Фенечке, от которой имеет шестимесячного сына — Митю, но в последней главе женится на ней. В дальнейшем передает имение под управления сына, а сам становится мировым посредником.
Анатолий Васильев в роли Николая Кирсанова
Сериал «Отцы и дети», 2008 г.
Происхождение
По происхождению Николай Петрович — потомственный дворянин. Сын боевого генерала 1812 года Петра Кирсанова, человека полуграмотного и грубого:
«Отец его, боевой генерал 1812 года, полуграмотный, грубый, но не злой русский человек, всю жизнь свою тянул лямку, командовал сперва бригадой, потом дивизией и постоянно жил в провинции, где в силу своего чина играл довольно значительную роль.»
— Глава I
— Глава I
Его мать, Агафоклея Кузьминишна была из рода Колязиных, двоюродная сестра Ильи Колязина, «важного чиновника» в Петербурге:
«Родительница его, из фамилии Колязиных, в девицах Agathe, а в генеральшах Агафоклея Кузьминишна Кирсанова, принадлежала к числу „матушек-командирш“, носила пышные чепцы и шумные шелковые платья, в церкви подходила первая ко кресту, говорила громко и много, допускала детей утром к ручке, на ночь их благословляла, — словом, жила в свое удовольствие.»
— Глава I
— Глава I
История жизни
Николай Петрович родился в 1815 году. Его детство прошло среди военных, на юге России, где служил его отец:
«Николай Петрович родился на юге России, подобно старшему своему брату Павлу, о котором речь впереди, и воспитывался до четырнадцатилетнего возраста дома, окруженный дешевыми гувернерами, развязными, но подобострастными адъютантами и прочими полковыми и штабными личностями.»
Но сын не пошел по стопам отца, так как еще в юности сломал ногу и на всю жизнь остался «хроменьким». Отец махнул на него рукой и пустил его «по штатской», отправив учиться в Петербургский университет:
«В качестве генеральского сына Николай Петрович — хотя не только не отличался храбростью, но даже заслужил прозвище трусишки — должен был, подобно брату Павлу, поступить в военную службу; но он переломил себе ногу в самый тот день, когда уже прибыло известие об его определении, и, пролежав два месяца в постели, на всю жизнь остался „хроменьким“. Отец махнул на него рукой и пустил его по штатской. Он повез его в Петербург, как только ему минул восемнадцатый год, и поместил его в университет. Кстати, брат его о ту пору вышел офицером в гвардейский полк. Молодые люди стали жить вдвоем, на одной квартире, под отдаленным надзором двоюродного дяди с материнской стороны, Ильи Колязина, важного чиновника.»
Вероятно Николай Петрович учился на юридическом факультете, так как после он работал в «министерстве уделов» (Министерстве Императорского Двора и уделов). В Петрбурге он проживал вместе со своим старшим братом Павлом, который в «ту пору вышел офицером в гвардейский полк». Генерал Кирсанов же вернулся на место службы и лишь изредка отправлял сыновьям короткие письма:
«Отец их вернулся к своей дивизии и к своей супруге и лишь изредка присылал сыновьям большие четвертушки серой бумаги, испещренные размашистым писарским почерком. На конце этих четвертушек красовались старательно окруженные „выкрутасами“ слова: „Пиотр Кирсаноф, генерал-майор“.»
Николай Петрович окончил университет со степенью кандидата, и в тот же год умер его отец, а «скоро за ним последовала» и мать:
«В 1835 году Николай Петрович вышел из университета кандидатом, и в том же году генерал Кирсанов, уволенный в отставку за неудачный смотр, приехал в Петербург с женою на житье. Он нанял было дом у Таврического сада и записался в английский клуб, но внезапно умер от удара. Агафоклея Кузьминишна скоро за ним последовала: она не могла привыкнуть к глухой столичной жизни; тоска отставного существованья ее загрызла.»
Как только минул срок траура, Нколай Петрович женился на дочке хозяина своей квартиры, Марии Преполовенской, в которую влюбился еще при жизни родителей. Со временем пара перебралась в деревню, где у них родился сын Аркадий:
«Между тем Николай Петрович успел, еще при жизни родителей и к немалому их огорчению, влюбиться в дочку чиновника Преполовенского, бывшего хозяина его квартиры, миловидную и, как говорится, развитую девицу: она в журналах читала серьезные статьи в отделе „Наук“. Он женился на ней, как только минул срок траура, и, покинув министерство уделов, куда по протекции отец его записал, блаженствовал со своею Машей сперва на даче около Лесного института, потом в городе, в маленькой и хорошенькой квартире, с чистою лестницей и холодноватою гостиной, наконец — в деревне, где он поселился окончательно и где у него в скором времени родился сын Аркадий.»
Когда Аркадию исполнилось десять лет Мария умерла. Николай Петрович «едва вынес этот удар», и собирался поехать развеяться за границу (вероятно в Германию), но из-за революций в Европе начавшихся в 1848 году, вернулся в деревню где занялся «хозяйственными преобразованиями»:
«Десять лет прошло как сон. В 47-м году жена Кирсанова скончалась. Он едва вынес этот удар, поседел в несколько недель; собрался было за границу, чтобы хотя немного рассеяться… но тут настал 48-й год. Он поневоле вернулся в деревню и после довольно продолжительного бездействия занялся хозяйственными преобразованиями.»
Свое имение он назвал в честь покойной супруги — Марьино. После смерти возлюбленной сюда же перебрался и его брат Павел:
«Я не зову теперь тебя в Марьино, — сказал ему однажды Николай Петрович (он назвал свою деревню этим именем в честь жены), — ты и при покойнице там соскучился, а теперь ты, я думаю, там с тоски пропадешь.»
— Глава VII
— Глава VII
Хозяйство у Павла Петровича не очень большое, но и не маленькое. Недавно он завел ферму, площадью в 2 000 казенных десятин (1 десятина = 109,25 «соток»), то есть — 22 кв. км:
«У него в пятнадцати верстах от постоялого дворика хорошее имение в двести душ, или, как он выражается с тех пор, как размежевался с крестьянами и завел „ферму“, — в две тысячи десятин земли.»
— Глава I
— Глава I
Но Николай Петрович является мягким и доверчивым человеком, и оттого хозяйство находится в плохом состоянии:
«Видел я все заведения твоего отца, — начал опять Базаров. — Скот плохой, и лошади разбитые. Строения тоже подгуляли, и работники смотрят отъявленными ленивцами; а управляющий либо дурак, либо плут, я еще не разобрал хорошенько.»
— Глава IX
— Глава IX
Когда Аркадий вырос, Николай Петрович устроил его в Петербургский университет, и три зимы проживал вместе с ним в Петербурге, но последний год сын провел в городе один и за это время сдружился с нигилистом Евгением Базаровым. Новый друг привил Аркадию несвойственные ему взгляды, и сын стал отдаляться от отца. Лишь после того, как дружба между Аркадием и Базаровым закончилась, сын вновь сближается с отцом. Впоследствии, в январе 1860 года, они в один день женятся на любимых девушках — Николай Петрович на Фенечке, а Аркадий на Кате Локтевой, и все четверо поселяются в имении Кирсановых. Аркадий берется за управление хозяйством и вскоре, «ферма» начинает приносить значительный доход:
«Кирсановы, отец с сыном, поселились в Марьине. Дела их начинают поправляться. Аркадий сделался рьяным хозяином, и „ферма“ уже приносит довольно значительный доход.»
— Глава XXVIII
— Глава XXVIII
Николай Петрович становится мировым посредником (чиновник улаживающий поземельные споры в период Крестьянской реформы 1861 года), хотя и слишком мягок для этой работы:
«Николай Петрович попал в мировые посредники и трудится изо всех сил; он беспрестанно разъезжает по своему участку; произносит длинные речи (он придерживается того мнения, что мужичков надо „вразумлять“, то есть частым повторением одних и тех же слов доводить их до истомы) и все-таки, говоря правду, не удовлетворяет вполне ни дворян образованных, говорящих то с шиком, то с меланхолией о манципации (произнося ан в нос), ни необразованных дворян, бесцеремонно бранящих „евту мунципацию“. И для тех и для других он слишком мягок.»
— Глава XXVIII
— Глава XXVIII
Любовь к Фенечке
Пока Аркадий учился в Петербурге у Николая Петровича завязался роман с дочерью его экономки, 23-летней крестьянкой Фенечкой (Федосьей Николаевной). После смерти матери она стала любовницей барина и матерью его внебрачного сына Мити (в начале романа ему 6 месяцев).
Николай Петрович стесняется отношений с простолюдинкой, и, встретив сына, стыдливо рассказывает, что поселил ее в своем доме. Он говорит, что если Аркадий против, девушка уедет, но тот напротив рад за отца, и считает, что ему нужно узаконить отношения:
«Напрасно ж она стыдится. Во-первых, тебе известен мой образ мыслей (Аркадию очень было приятно произнести эти слова), а во-вторых — захочу ли я хоть на волос стеснять твою жизнь, твои привычки? Притом, я уверен, ты не мог сделать дурной выбор; если ты позволил ей жить с тобой под одною кровлей, стало быть она это заслуживает: во всяком случае, сын отцу не судья, и в особенности я, и в особенности такому отцу, который, как ты, никогда и ни в чем не стеснял моей свободы.»
— Глава V
— Глава V
В конце романа и брат Николая Петровича, Павел, который изначально был против этих отношений, советует ему жениться на Фенечке:
— …Брат, исполни обязанность твою, обязанность честного и благородного человека, прекрати соблазн и дурной пример, который подается тобою, лучшим из людей!
— Что ты хочешь сказать, Павел?
— Женись на Фенечке… Она тебя любит, она — мать твоего сына.
— Глава XXIV
— Что ты хочешь сказать, Павел?
— Женись на Фенечке… Она тебя любит, она — мать твоего сына.
— Глава XXIV
Получив одобрение брата, Николай Петрович тут же решает жениться на Фенечке. Их свадьба происходит в один день со свадьбой Аркадия и Кати Локтевой:
«Январский день уже приближался к концу; вечерний холод еще сильнее стискивал недвижимый воздух, и быстро гасла кровавая заря. В окнах марьинского дома зажигались огни; Прокофьич, в черном фраке и белых перчатках, с особенною торжественностию накрывал стол на семь приборов. Неделю тому назад, в небольшой приходской церкви, тихо и почти без свидетелей состоялись две свадьбы: Аркадия с Катей и Николая Петровича с Фенечкой»
— Глава XXVIII
— Глава XXVIII
Отношения с Базаровым
Первые три года учебы Аркадия в Петербурге Николай Петрович проживал вместе с сыном, и старался быть знакомым со всеми его товарищами, но в последний год сын провел в городе один, и за это время сдружился с нигилистом Евгением Базаровым:
«В 55-м году он повез сына в университет; прожил с ним три зимы в Петербурге, почти никуда не выходя и стараясь заводить знакомства с молодыми товарищами Аркадия. На последнюю зиму он приехать не мог.»
— Глава I
— Глава I
Базаров сразу не понравился Николаю Петровичу, но не показывает вида, так как сын настоятельно просил подружиться с ним. Вскоре он понимает, что новый друг привил Аркадию несвойственные ему взгляды, и сын стал отдаляться от отца. Дядя Аркадия называет Базарова шарлатаном, но, будучи более мягким человеком, Павел Петрович лишь сожалеет об отдалении сына, признава ум, и возможную правоту его друга:
— …Может быть, Базаров и прав; но мне, признаюсь, одно больно: я надеялся именно теперь тесно и дружески сойтись с Аркадием, а выходит, что я остался назади, он ушел вперед, и понять мы друг друга не можем.
— Да почему он ушел вперед? И чем он от нас так уж очень отличается? — с нетерпением воскликнул Павел Петрович. — Это все ему в голову синьор этот вбил, нигилист этот. Ненавижу я этого лекаришку; по-моему, он просто шарлатан; я уверен, что со всеми своими лягушками он и в физике недалеко ушел.
— Нет, брат, ты этого не говори: Базаров умен и знающ.
— Глава X
— Да почему он ушел вперед? И чем он от нас так уж очень отличается? — с нетерпением воскликнул Павел Петрович. — Это все ему в голову синьор этот вбил, нигилист этот. Ненавижу я этого лекаришку; по-моему, он просто шарлатан; я уверен, что со всеми своими лягушками он и в физике недалеко ушел.
— Нет, брат, ты этого не говори: Базаров умен и знающ.
— Глава X
Базаров же воспринимает Николая Петровича как «человека отставного» («его песенка спета») и лишь посмеивается над ним. Он считает его слишком мягким, нерешительным и доверчивым. К тому же, он высмеивает его любовь к музыке. Так, услышав как Николай Петрович играет на виолончели, молодой нигилист расхохотался считая, что в таком солидном возрасте глупо быть романтиком:
«Помилуй! в сорок четыре года человек, pater familias [лат. отец семейства], в …м уезде — играет на виолончели!»
— Глава IX
— Глава IX
Он также высмеивает любовь Николая Петровича к поэзии:
«Третьего дня, я смотрю, он Пушкина читает, — продолжал между тем Базаров. — Растолкуй ему, пожалуйста, что это никуда не годится. Ведь он не мальчик: пора бросить эту ерунду. И охота же быть романтиком в нынешнее время! Дай ему что-нибудь дельное почитать.»
— Глава X
— Глава X
Тем не менее Николай Петрович учтив с другом сына, и, по возможности, старается не допускать их конфликтов с Павлом Петровичем.
Отношения с сыном
Когда Аркадий приезжает домой в имение после долгой разлуки, Николай Петрович не может наглядеться на любимого сына и не стесняется проявлять свою отцовскую ласку:
«Чему ж ты удивляешься? — весело заговорил Николай Петрович. — В кои-то веки дождался я Аркаши… Я со вчерашнего дня и насмотреться на него не успел.»
— Глава V
— Глава V
Он гордится, что сын пошел по его стопам и получил степень кандидата:
«Так вот как, наконец ты кандидат и домой приехал, — говорил Николай Петрович, потрогивая Аркадия то по плечу, то по колену. — Наконец!»
— Глава III
— Глава III
По возвращению из Петербурга Аркадий испытывает некоторую неловкость в общении с дядей и отцом. Он хочет казаться более взрослым и самостоятельным, для чего растягивает речь, вместо привычного обращения «папаша» говорит «отец», но и этого тоже стесняется:
«Аркадий сообщил несколько петербургских новостей, но он ощущал небольшую неловкость, ту неловкость, которая обыкновенно овладевает молодым человеком, когда он только что перестал быть ребенком и возвратился в место, где привыкли видеть и считать его ребенком. Он без нужды растягивал свою речь, избегал слова ‚папаша‘ и даже раз заменил его словом ‚отец‘, произнесенным, правда, сквозь зубы; с излишнею развязностью налил себе в стакан гораздо больше вина, чем самому хотелось, и выпил все вино.»
— Глава IV
— Глава IV
Николая Петровича беспокоят перемены в сыне, но он не лезет к нему с излишними расспросами или нравоучения. По словам Аркадия, отец никогда ни в чем не ограничивал его свободы:
«…такому отцу, который, как ты, никогда и ни в чем не стеснял моей свободы…»
— Глава V
— Глава V
Он любит и уважает отца, считая его «золотым» человеком, но идя на поводу у Базарова старается не выражать своих чувств:
«Отец у меня золотой человек»
— Глава IV
— Глава IV
Внешность
Черты лица его были мелкими, но приятными. Он немного прихрамывал при ходьбе в результате давнего перелома ноги:
«Николай Петрович прихрамывал, черты имел маленькие, приятные, но несколько грустные, небольшие черные глаза и мягкие жидкие волосы…»
— Глава VII
— Глава VII
Хотя в начале романа ему всего 44 года, автор говорит о его седине, полноте и немного сгорбленной фигуре:
«…вот мы видим его в мае месяце 1859 года, уже совсем седого, пухленького и немного сгорбленного: он ждет сына, получившего, как некогда он сам, звание кандидата.»
— Глава I
— Глава I
«Ее голос разом напомнил ему: его седые волосы, его старость, его настоящее…»
— Глава XI
— Глава XI
Одевается Николай Петрович по деревенски просто:
«…барин лет сорока с небольшим, в запыленном пальто и клетчатых панталонах»
— Глава I
— Глава I
«Дверь растворилась — и веселый, свежий, румяный появился Николай Петрович. Митя, такой же свежий и румяный, как и отец, подпрыгивал в одной рубашечке на его груди, цепляясь голыми ножками за большие пуговицы его деревенского пальто.»
— Глава XXIV
— Глава XXIV
Цитатная характеристика
Николай Петрович Кирсанов — образованный человек. Он знает по крайней мере два иностранных языка — французский и немецкий:
«Он запнулся на мгновенье и продолжал уже по-французски…»
— Глава III
— Глава III
«Я по-немецки понимаю…»
— Глава X
— Глава X
Он любит современную литературу, и хорошо знаком с творчеством Пушкина:
«Стало быть, напрасно он, бывало, зимою в Петербурге по целым дням просиживал над новейшими сочинениями…»
— Глава XI
— Глава XI
«Да, весна в полном блеске. А впрочем, я согласен с Пушкиным — помнишь, в Евгении Онегине: Как грустно мне твое явленье, Весна, весна, пора любви!»
— Глава III
— Глава III
Павел Петрович искренне не понимает нелюбовь Базарова к поэзии:
«Но отвергать поэзию? — подумал он опять, — не сочувствовать художеству, природе?..»
— Глава XI
— Глава XI
В свои 44 года он является безнадежным романтиком и мечтателем:
«Он любил помечтать; деревенская жизнь развила в нем эту способность…»
— Глава XI
— Глава XI
«…он с изумлением заметил, что ночь успела наступить с тех пор, как он замечтался.»
— Глава XI
— Глава XI
Особенно Николай Петрович любит музыку. Он играет на фортепиано и виолончели, а в молодости пел в дуэте с супругой:
«…играли в четыре руки на фортепьяно, пели дуэты…»
— Глава I. О жизни с покойной супругой
— Глава I. О жизни с покойной супругой
«…играл с чувством, хотя и неопытною рукою ‚Ожидание‘ Шуберта, и медом разливалась по воздуху сладостная мелодия.»
— Глава IX
— Глава IX
Также он любит природу:
«И он посмотрел кругом, как бы желая понять, как можно не сочувствовать природе…»
— Глава XI
— Глава XI
Он является домоседом. Он провел всю жизнь в глуши и боится общества людей:
«Николай Петрович, как все домоседы, занимался лечением и даже выписал гомеопатическую аптечку.»
— Глава VIII
— Глава VIII
«…век свой провел в глуши, — говаривал он…»
— Глава VIII
— Глава VIII
Он скучает по своей покойной жене которая умерла 10 лет тому назад:
«Представилась ему опять покойница жена, но не такою, какою он ее знал в течение многих лет, не домовитою, доброю хозяйкою, а молодою девушкой с тонким станом…»
— Глава XI
— Глава XI
«…ему хотелось вновь осязать близость своей Марии, ощутить ее теплоту и дыхание, и ему уже чудилось, как будто над ним…»
— Глава XI
— Глава XI
Николай Петрович является неунывающим человеком:
«…Николай Петрович не унывал, но частенько вздыхал и задумывался…»
— Глава VIII
— Глава VIII
Он является меланхоличным человеком:
«Помоги мне сесть на дрожки и не предавайся меланхолии…»
— Глава XXIV
— Глава XXIV
Иногда у него наворачиваются беспричинные слезы:
«У него, у сорокачетырехлетнего человека, агронома и хозяина, навертывались слезы, беспричинные слезы; это было во сто раз хуже виолончели.»
— Глава XI
— Глава XI
Николай Петрович является скромным человеком:
«Ты уже чересчур благодушен и скромен, — возразил Павел Петрович…»
— Глава X
— Глава X
«…Николай Петрович был сам такой добрый и скромный…»
— Глава VIII
— Глава VIII
Окружающие считают его очень добрым человеком:
«А отец у тебя славный малый. Стихи он напрасно читает и в хозяйстве вряд ли смыслит, но он добряк.»
— Глава IV
— Глава IV
«‚В чем извиняется!‘ — подумал он про себя, и чувство снисходительной нежности к доброму и мягкому отцу…»
— Глава III
— Глава III
«Он такой добрый, хороший человек!..»
— Глава XXIV
— Глава XXIV
При этом очень очень у него очень мягкий характер, за что Базаров называет его «божьей коровкой»:
«…эта божья коровка Николай Петрович…»
— Глава XXIV
— Глава XXIV
«…состояние у Кирсанова изрядное, он один сын у отца, да и отец добрый малый, прекословить не будет.»
— Глава XXVI
— Глава XXVI
«Я человек мягкий, слабый…»
— Глава VIII
— Глава VIII
«И для тех и для других он слишком мягок.»
— Глава XXVIII
— Глава XXVIII
Работники Николая Петровича пользуются мягкостью своего барина, и, судя по всему, обворовывают его:
«Брат не довольно практичен, — рассуждал он сам с собою, — его обманывают»
— Глава VIII
— Глава VIII
— Видел я все заведения твоего отца, — начал опять Базаров. — Скот плохой, и лошади разбитые. Строения тоже подгуляли, и работники смотрят отъявленными ленивцами; а управляющий либо дурак, либо плут, я еще не разобрал хорошенько.
— Строг же ты сегодня, Евгений Васильич.
— И добрые мужички надуют твоего отца всенепременно.
— Глава IX
— Строг же ты сегодня, Евгений Васильич.
— И добрые мужички надуют твоего отца всенепременно.
— Глава IX
Цитаты Николая Петровича Кирсанова из романа «Отцы и дети» И. С. Тургенева
