Счастье и благополучие разводят, а беда обратно соединяет.
Весна – слуга солнца, она работает у него маляром. Раз – и выкрасила тополя в розовый цвет клейких сережек. Раз – и покрыла землю зеленой краской травы. Раз – и мазнула сады и леса белой черемухой.
Настоящие крики — это такие, когда все кричат и никто никого не слушает.
Исключать ошибку нельзя. Но нельзя её и планировать.
А разве счастье имеет право опаздывать к людям?
У каждого времени своя жестокость. А доброта — одна, на все времена.
Чувство – лучшая форма мысли!
Человек не выбирает свои мысли, они приходят к нему сами по себе, не спросясь — и хорошие и гадкие, — ничего уж тут не поделаешь.
И почему так получается: когда хочешь сделать хорошее, выходит плохое?!
Излишнее добро вредит. Избыток любви человек начинает считать нормой, естественным состоянием.
Может, жадность, предательство и всякая прочая гадость в каждом человеке есть, всё дело действительно в том, чтобы удержаться, чтобы эту гадость в себе утопить, уничтожить?
Нет любви между мужчиной и женщиной — между мужчиной и женщиной одна гадость, одна грязь, — есть только любовь чужих людей, единственное и высшее.
Будет ли когда такое время, когда все люди станут жить достойно? Честно чтоб! Не для других честно, не для видимости, а для самого себя? И чтоб высший судья, главный прокурор для каждого был бы он сам?
Пирог был для бабушки высшей точкой ее душевного вдохновения, как, скажем, контрапункт для композитора.
Если кто-то думает, будто можно пропустить всего лишь один раздел математики, а потом пойти дальше, он жестоко ошибается. В учении нельзя обманывать самого себя. Учителя, может, и обманешь, а вот себя — ни за что.
Удобная, оказывается, штука — телевизор! Не потому, что, не сходя с места, и кино поглядеть можно, и как в хоккей наши с иностранной командой играют, и все новости тут же узнать — не только поэтому удобная вещь телевизор. Он еще молчать помогает.
Сколько выпало их на мою долю, бедных, винегрет – главная закуска, но зато его много, целые тазы, – а уж веселья, драгоценной искренней радости – без зависти, дурных шепотков и сплетен – через край.
Что там говорить! Не только ученик навеки запоминает своего первого учителя, но и учитель накрепко запоминает своего первого ученика, которому он смог, в отличие от многих бестолочей, быстро и точно передать свои знания.
В жизни все равно как в детстве, помнишь… Завяжут тебе глаза, раскрутят, а потом говорят: ну, иди — ты прицелишься и идешь. Медленно, осторожно. Уж, кажется, точно иду, по линии. И вдруг — р—р—раз! — лбом в стенку!
Если ты не сделал ничего дурного, нельзя чувствовать себя виноватым.