Русский человек не любит сознаться перед другим, что он виноват

Где хлебопашество легло в основанье быта общественного, там изобилье и довольство; бедности нет, роскоши нет, а есть довольство.

Ей-Богу, товар такой странный, совсем небывалый!

Народ мертвый, а плати, как за живого

В собравшемся на сей раз совете очень заметно было отсутствие той необходимой вещи, которую в простонародье называют толком.

Как ни глупы слова дурака, а иногда бывают они достаточны, чтобы смутить умного человека

Скупость, как известно, имеет волчий голод и чем более пожирает, тем становится ненасытнее

Весьма опасно заглядывать поглубже в дамские сердца.

Толстые умеют лучше на этом свете обделывать дела свои, нежели тоненькие

Толстые же никогда не занимают косвенных мест, а всё прямые, и уж если сядут где, то сядут надежно и крепко, так что скорей место затрещит и угнется под ними, а уж они не слетят.

Кто говорит мне: «Дайте мне 100 тысяч, я сейчас разбогатею», я тому не поверю: он бьет наудачу, а не наверняка. С копейки нужно начинать».

Пошла писать губерния!

Доедет ли это колесо до Казани?

Есть люди, имеющие страстишку нагадить ближнему, иногда вовсе без всякой причины

Городничему всегда место найдется

Легкомысленно непроницательны люди, и человек в другом кафтане кажется им другим человеком.

Все думаешь — с завтрашнего дни начнешь новую жизнь, с завтрашнего дни сядешь на диету — ничуть не бывало: к вечеру того же дни так объешься, что только хлопаешь глазами и язык не ворочается

Страх прилипчивее чумы

Где же тот, кто бы на родном языке русской души нашей умел бы нам сказать это всемогущее слово вперед?

Ноздрев был в некотором отношении исторический человек. Ни на одном собрании, где он был, не обходилось без истории.

Не так ли и ты, Русь, что бойкая необгонимая тройка, несешься?

Произнесенное метко, всё равно что писанное, не вырубливается топором

Только русским ничем не наделят, разве из патриотизма выстроят для себя на даче избу в русском вкусе

Хотят, чтобы русский язык сам собою опустился вдруг с облаков, обработанный как следует, и сел бы им прямо на язык, а им бы больше ничего, как только разинуть рты да выставить его