«Они ничего не забыли и ничему не научились.»
Адмирал де Пан. Приписывается Наполеону или ТалейрануИнформация:
С французского: «lis n 'ont hen appris, ni hen oublie».
Цитата из письма 1796 года французского адмирала де Пана (de Panat) к известному журналисту времен Великой французской революции Малле дю Пану, и посвящена она двору Мсье в Вероне, где его провозгласили Людовиком XVIII.
«Вы часто пишете нам о безумии Вероны. Увы! мой дорогой друг, это безумие является общим и неизлечимым. Насколько вы ошибаетесь, полагая, что есть какая-то порядочность при дворе Мсье! Мы все это внимательно наблюдаем, и мы в отчаянии: никто ничего не знет, никто ничего не забыл и никто ничему не научился.»
— Адмирал де Пан, из письма Малле дю Пану, 1796
— Адмирал де Пан, из письма Малле дю Пану, 1796
Адмирал имел в виду роялистов (от французского слова royal — «королевский»). Эти сторонники свергнутой во Франции королевской власти воспряли духом в период Директории (1794 — 1799), надеясь на скорую реставрацию монархии.
Письмо адмирала стало широко известным в 1851 году, когда в Париже была опубликована переписка журналиста Малле дю Пана.
Приписываемые авторы
Выражение пережило второе рождение после реставрации Бурбонов на французском престоле (1814—1830) и вошло в историю как иронический комментарий к поведению последних представителей этой династии, вернувшихся на некоторое время к власти.
Иногда ошибочно приписывается Наполеону, Талейрану или Александру I. Путаница с авторами вышла после публикации книги Е. В. Тарле — «Наполен», где, в главе XVI (Сто дней 1815 года) автор приписал фразу Талейрану:
«Талейран, умнейший из всех, кто изменил Наполеону и содействовал реставрации Бурбонов в 1814 г., сказал о них с первых же их шагов: «Они ничего не забыли и ничему не научились». Ту же мысль выразил и Александр I в разговоре с Коленкуром: «Бурбоны и не исправились и неисправимы».
Сам король, старый больной подагрик Людовик XVIII, был человеком осторожным, но брат его, Карл Артуа, и вся свора эмигрантов, вернувшаяся с Бурбонами, и дети этого Карла Артуа, герцог Ангулемский и герцог Беррийский, вели себя так, как если бы никакой революции и никакого Наполеона никогда не существовало. Они всемилостивейше соглашались забыть и простить прегрешения Франции, но с тем условием, что страна покается и вернется к прежнему благочестию и прежним порядкам. При всем их безумии они скоро убедились, что абсолютно невозможно ломать учреждения, основанные Наполеоном, и все эти учреждения остались в неприкосновенности: и префекты в провинции, и организация министерств, и полиция, и основы финансового обложения, и кодекс Наполеона, и суд — словом, решительно все создания Наполеона, и даже орден Почетного легиона остался, и весь уклад бюрократического аппарата, и устройство армии, устройство университетов, высшей и средней школы, и конкордат с папой — словом, остался наполеоновский государственный аппарат, но только вместо самодержавного императора наверху сидел «конституционный» король.»
Сам король, старый больной подагрик Людовик XVIII, был человеком осторожным, но брат его, Карл Артуа, и вся свора эмигрантов, вернувшаяся с Бурбонами, и дети этого Карла Артуа, герцог Ангулемский и герцог Беррийский, вели себя так, как если бы никакой революции и никакого Наполеона никогда не существовало. Они всемилостивейше соглашались забыть и простить прегрешения Франции, но с тем условием, что страна покается и вернется к прежнему благочестию и прежним порядкам. При всем их безумии они скоро убедились, что абсолютно невозможно ломать учреждения, основанные Наполеоном, и все эти учреждения остались в неприкосновенности: и префекты в провинции, и организация министерств, и полиция, и основы финансового обложения, и кодекс Наполеона, и суд — словом, решительно все создания Наполеона, и даже орден Почетного легиона остался, и весь уклад бюрократического аппарата, и устройство армии, устройство университетов, высшей и средней школы, и конкордат с папой — словом, остался наполеоновский государственный аппарат, но только вместо самодержавного императора наверху сидел «конституционный» король.»
